Чем закончились самые секретные научные проекты военных СССР: от искусственной крови до спутников-шпионов
В эпоху холодной войны, когда СССР и США соревновались в технологической гонке, наука стала полем битвы. За фасадом мирных гражданских исследований часто скрывались амбициозные военные программы. Расскажем о четырёх таких проектах: от биологического оружия до использования ядерных взрывов в промышленных целях.
«Биопрепарат»: биологическое оружие под видом лекарств
Официально Всесоюзное научно-производственное объединение «Биопрепарат» создали в апреле 1974 года для развития биотехнологической отрасли в СССР. Десятки институтов и предприятий, где трудилось до 40 тысяч человек, должны были разрабатывать вакцины, антибиотики и другие лекарства. Само название выбрали, чтобы подчеркнуть мирный, медицинский характер программы.
Однако истинная цель была иной. «Биопрепарат» представлял собой самую масштабную программу по созданию наступательного биологического оружия в мире. Её запустили всего через два года после того, как Советский Союз подписал Конвенцию о запрещении биологического оружия 1972 года.
В лабораториях объединения работали над боевыми штаммами самых опасных патогенов: сибирской язвы (Bacillus anthracis), чумы (Yersinia pestis), натуральной оспы, а также вирусов Марбург и венесуэльского лошадиного энцефалита. Учёные генетически модифицировали микробы, чтобы сделать их устойчивыми к антибиотикам. Масштабы производства поражали: в 1980-х годах годовая мощность по производству боевого штамма оспы могла достигать 90–100 тонн.
Государственный научный центр вирусологии и биотехнологии «Вектор» ранее тоже входил в состав «Биопрепарата»
Правда о «Биопрепарате» стала известна лишь после распада СССР, когда на Запад бежали несколько ключевых учёных. Главной фигурой среди них стал Кен Алибек (Канатжан Алибеков), бывший первый заместитель директора объединения. Его показания в начале 1990-х годов подтвердили наступательный характер и огромные масштабы программы. В дальнейшем Кен Алибек безуспешно пытался продвигать собственные лекарства от рака, аутизма и других заболеваний, но в итоге прослыл в США дилетантом. Учитывая этот факт, показания бывшего первого заместителя «Биопрепарата» можно подвергнуть сомнениям.
В 1992 году правительство Бориса Ельцина официально признало существование советской программы биологического оружия. Россия подписала трёхстороннее соглашение с США и Великобританией, пообещав полностью свернуть её и перевести все объекты на мирные цели.
«Голубая кровь»: кровезаменитель для армии
Перед советскими военными медиками стояла критически важная задача: создать вещество, способное переносить кислород в организме при массовых кровопотерях, когда донорской крови не хватает. Решение нашли в Институте биофизики Академии наук СССР, где разработали препарат «Перфторан».
Это была эмульсия на основе перфторуглеродов — химических соединений, которые могут растворять и переносить кислород и углекислый газ. За голубоватый оттенок препарат прозвали «голубой кровью». «Перфторан» обладал уникальными свойствами: его можно было хранить практически вечно и перевозить без специальных холодильников, что делало его идеальным для полевых госпиталей.
Ампула с перфтораном
Проект имел огромное военное значение, но его развитие обернулось трагедией для создателя — профессора Феликса Белоярцева. Несмотря на успешные клинические испытания, в том числе в военных госпиталях, чиновники из Министерства здравоохранения СССР встретили препарат в штыки. Против Белоярцева выдвинули ложные обвинения, и в 1985 году, не выдержав преследований, учёный покончил с собой.
Эта история стала симптомом более глубокой проблемы советской науки — жёсткого идеологического контроля, который подавлял любые инновации, не вписывавшиеся в официальную догму. Судьба Белоярцева перекликается с преследованием генетиков и кибернетиков, чьи области знаний объявляли «буржуазными лженауками». Лишь в 1990-е годы «Перфторан» был допущен к применению, а исследования Белоярцева легли в основу современных заменителей крови.
«Зенит»: космический шпионаж
Для сокрытия одной из своих главных военных тайн — программы спутников-шпионов «Зенит» — Советский Союз использовал простое и изящное прикрытие. Все военные аппараты запускались под мирным и нейтральным названием «Космос».
Эта уловка была частью информационной войны. Под маркой «Космос» на орбиту выводили всё подряд: научные лаборатории, навигационные спутники, прототипы противоспутникового оружия и даже неудачные лунные зонды. Западным разведкам приходилось тратить огромные ресурсы, чтобы понять, какой именно аппарат был запущен в этот раз.
Конструктивно спутники «Зенит» были очень похожи на пилотируемые корабли «Восток», на которых летал Юрий Гагарин, что удешевило и ускорило их производство. Аппарат состоял из возвращаемой капсулы и служебного модуля. Внутри капсулы находилась фототехника, разработанная на том же Красногорском оптико-механическом заводе, который выпускал знаменитые гражданские фотоаппараты «Зенит».
Спускаемый аппарат КА «Зенит-2»
Программа была невероятно масштабной: с 1961 по 1994 год состоялось 688 запусков. Официально разрешение камер составляло 10–15 метров, но, по неофициальным данным, оно было значительно выше и позволяло разглядеть отдельные автомобили на парковках. Некоторые модификации «Зенита» также несли оборудование для радиоэлектронной разведки (ELINT), предназначенное для перехвата сигналов радаров НАТО. Спутники «Зенит» обеспечили СССР стратегический паритет с США в области космической разведки, что стало важным фактором сдерживания в холодной войне.
Ядерные взрывы для «народного хозяйства»
Встречающиеся в некоторых источниках названия «Меркурий-18» или «Вулкан» не имеют отношения к советским сейсмическим исследованиям. Настоящее название советской инициативы было куда прозаичнее: «Программа по использованию ядерных взрывов в народном хозяйстве».
Публично заявлялось, что с помощью подземных ядерных взрывов учёные проводят сейсмическое зондирование земной коры для поиска нефти, газа и других полезных ископаемых. В рамках программы с 1965 по 1988 год было произведено 122 ядерных взрыва по всему СССР.
Однако у этой программы было и двойное дно. Собранные сейсмические данные имели колоссальное военное значение. Они позволяли создать уникальную базу знаний о строении земной коры, которая была необходима для главной цели: научиться безошибочно отличать сейсмические сигналы от далёких землетрясений и от подземных ядерных испытаний противника.
Таким образом, поиск ресурсов служил идеальным прикрытием для создания системы мониторинга ядерных испытаний. Косвенно на приоритет военных целей указывает масштаб советской программы: в США существовал аналог под названием Operation Plowshare, но в его рамках провели лишь три промышленных эксперимента. Советская программа была прекращена только в 1989 году в рамках моратория на ядерные испытания, объявленного Михаилом Горбачёвым. Полученные в ходе тех взрывов данные до сих пор представляют научный интерес и анализируются с помощью современных методов.
Что объединяло эти проекты?
Все четыре проекта, хоть и принадлежали к разным областям науки, развивались по одной схеме. Каждый из них имел гражданский фасад, скрывавший истинное военное назначение. Биотехнологии прикрывали создание оружия, медицинский прогресс — разработку армейского кровезаменителя, изучение космоса — шпионаж, а геологоразведка — создание системы ядерной безопасности.
Эти инициативы существовали в условиях тотальной секретности, которая была главным условием их развития в условиях гонки вооружений. Их наследие неоднозначно. С одной стороны, они оставили после себя научные достижения, которые продолжают служить мирным целям. С другой — стали напоминанием о моральных компромиссах и породили международные скандалы.